В середине 1930-х годов финские геологи нашли в этих местах никель. Тогда здесь жили саамы — коренные обитатели этих мест, а территория принадлежала Финляндии. Правительство довольно быстро наладило добычу ценной медно-никелевой руды. А на землях саамов построило рабочий посёлок Колосйоки. С тех пор тут многое менялось — руду добывали то канадцы, то немцы. А с окончанием Второй мировой войны никель стал советским. Бывший финский посёлок получил новое название. Вместо выселенных финнов приехали советские рабочие. В декабре 2020-го крупное, но вредное производство — плавильный цех, сильно беспокоивший норвежских соседей, — закрыли. Никель оказался на перепутье: то ли обзавестись каким-нибудь новым производством; то ли превратиться в экологически чистый туристический центр.

Деревня Лужицы – древняя историческая столица стремительно исчезающего финно-угорского народа водь. Во всей России вожан осталось что-то около 60 человек. Поэтому и столица – название, конечно, весьма условное. Лужицы – это маленькая деревня, первое документальное упоминание о которой датировано 1500 годом. Она стоит на самом западе Ленинградской области, неподалеку от границы с Эстонией. С тех самых пор, когда границы имели совсем другие очертания и были весьма условными. Но так уж совпало, что именно здесь, рядом с тихими Лужицами, где последние из народа водь пытаются сохранить свои традиции и культуру, развернулась масштабная стройка, которая угрожает поставить крест на существовании старинной деревни. Здесь возводят один из самых больших в мире заводов по сжижению газа – главного оружия России в борьбе за глобальный энергетический рынок.

Хээр Шаалган – старинная то ли забава, то ли игра кочевых монгольских народов – претендует на то, чтобы стать одним из национальных видов спорта. Каждое такое соревнование в Бурятии становится событием, где с недавних пор принимают участие сотни костоломов.

На месте села Палочка 91 год назад была одна лишь глухая тайга. Людей здесь и в помине не было. До тех пор, пока весной 1931 года сюда, в незаселённые районы Томской области, баржами по реке не стали свозить раскулаченных крестьян с Алтая. Из почти восьми тысяч первых привезённых сюда спецпереселенцев спустя две зимы выжила лишь десятая часть. Остальные погибли — от голода, холода и отсутствия каких-либо условий для жизни. А спустя почти 90 лет в Палочке стали находить массовые захоронения людей — тех самых, погибших в 30-е годы, спецпереселенцев. Сегодня Палочка — маленькое село, в котором живёт немногим более двухсот человек. Но здесь, в глухой тайге, в отдалении от больших населённых пунктов, работает единственный в России музей раскулаченных. Открытый в позапрошлом году в здании бывшей сельской школы. И закрывшийся этой зимой — из-за огромных долгов за электричество, которые накопились за отопление музея. И с которыми деревенские энтузиасты-музейщики сами справиться не смогли.

В России грядут очередные масштабные преобразования — на сей раз это реформа местного самоуправления. И она напрямую касается тех мест, где мы, "Неизвестная Россия", чаще всего бываем — небольших населённых пунктов. Сейчас в Госдуме рассматривают законопроект, согласно которому из двух десятков тысяч муниципалитетов к 2028 году в стране едва ли останется половина. И сокращать планируется самый низовой, "народный" уровень власти — сельские поселения. А управлять деревнями и сёлами будут районные главы. Вот только не избранные народом, а назначенные сверху. Против этой реформы, которую российские власти, впрочем, упорно не желают называть реформой, уже выступили десятки муниципалитетов по всей стране. А один из очагов сопротивления грядущей реформе находится в глухих лесах Республики Коми, в посёлке Зимстан. Из-за своей удалённости и частых разливов рек Зимстан то и дело оказывается отрезанным от большого мира. И здесь не понимают, кто и как будет решать их проблемы во время очередного половодья. Сельчане уже не раз показывали свой крутой нрав, выражая своё недовольство и перекрывая разбитую заезжими лесовозами грунтовку. И обещают, что не будут молча сидеть и ждать, пока в далёкой Москве за них решают, как им здесь жить.